Неделя до первого приема пролетела слишком быстро. За это время в дом вернулась прислуга. Которая оказалась весьма кстати. Не только в целях обслуживания, но и в целях тренировки. Анна осторожно пыталась научиться пользоваться печатью. Ловя в глазах желание угодить...но порой и обладать. Она ходила по тонкой грани того, что могло принести ей вред. Но справлялась прекрасно. Благодаря вампиризму, внутренний ресурс энергии был куда больше и богаче, чем раньше.

За это время для Анны привезли краски и всё необходимое для рисования. Она попыталась начать картину, но пока не выходило. Слишком много произошло, слишком многому нужно было уделить внимание. Поэтому когда Элендил сказал, что они отправятся на прием, Анна испытала и облегчение, и возбуждение. Вокруг будет множество знати, а она впервые окажется на виду у жителей Виковаро. Новая история, новая жизнь. Новые силы, которые нужно выгодно показать и умело скрыть. Элендил же озаботился не только о гардеробе девушки, но и о других важных мелочах: ароматов духов, косметике, белье, украшениях. Любой каприз и желание. Хотя Анна старалась не злоупотреблять. Вхождение в новую жизнь было не только сложным, но и болезненным. Но об этом девушка молчала.

И когда наступил день приема, она заметно нервничала. Отчего-то хотелось забиться в своей комнате где-нибудь под стол и не вылезать. Но это было бы глупо. У неё теперь новая жизнь, которую она может устроить именно так, как хочет сама. Поэтому взяв себя в руки, девушка сделала всё, чтобы блистать. В отличии от темного образа Элендила, Анна сияла.

Золотые шелковые локоны были свободно заколоты дорогим гребнем, демонстрируя изящную шею с узором. Сначала Анна думала скрывать печать, но Элендил настоял на обратном. Пока мир не знает, как выглядит благословение Изис, нужно показать это просто как украшение или прихоть. Поэтому волосы были изящно собраны, но при этом спадали золотым водопадом почти до лопаток. Золотой узор на шее лишь подчеркивал их сияние. Сияние алых глаз, что свидетельствовали о природе девушки, перекликались с алой помадой на губах. Маска также была изготовлена из золотистого материала, выделяя бледность кожи и неживой цвет глаз.

Платье Анна выбрала красное, под цвет своей новой природы. Изящное, оно было сделано из полупрозрачного шифона. Не тугой корсет подчеркивал фигуру и упругую грудь, на которую спадали дорогие рубины с колье на шее, что тяжелым металлом охватывало нежную кожу. Благодаря прозрачности ткани, можно было видеть полуобнаженные плечи девушки и стройные ноги. На руках также присутствовали браслеты с рубинами, а тонкие пальцы украшали красные лаковые коготки. Своим ароматом на этот вечер девушка выбрала сладкий запах пиона и терпкий перец. Вряд ли останется кто-то равнодушный к новой компаньонке Элендила.

Анна прекрасно ощущала и видела чрезмерное внимание их персонам. Её здесь еще не знали, не видели. Рядом с Элендилом она не была ранее замечена. Разумеется, что её внезапное появление вызовет массу вопросов и суждений. Сейчас девушка вспомнила тот вечер, когда она появилась с Леонардом в качестве его невесты. Тут было почти тоже самое. За исключением того, что для местных Анна совершенно неизвестна. Ни имя, ни история, ничего. Окружающим остается лишь гадать, откуда она взялась и почему они вместе. Но исходя из того, что Элендила тут знали, кто-то точно постарается выведать подробности у него самого.

Девушка окинула взглядом людей, что также были в масках. Кто-то попроще, кто-то вовсе скрывал своё лицо. Для Анны они все были незнакомцами, поэтому этот маскарад был особенным. Хотя желания кого-то узнать или познакомиться, у нее не было. Но приходилось держать нейтралитет и совершенно скучающую улыбку на губах. Но было и то, что вызывало у Анны интерес. Это её собственные ощущения. Она слышала сердца тех, кто находился в комнате. Их биение, звук пульсации их крови по телу. И пусть она была не голодна, что-то манило её чуть больше. Казалось, что она различала запах их крови даже так, не вкушая её.

Взяв из рук Элендила бокал, наконец-то перевела свое внимание на него. Для себя же отметила, что рядом с мужчиной было спокойнее. Одной бы тут точно было очень неловко.
- Моё воспитание удержит нас обоих, - ответила ему с улыбкой, а после сделала глоток вина.
Пища и напитки еще сохраняли для неё свой вкус. Хоть и были не так питательны, но девушка могла различить дорогой напиток от дешевого. У знати Виковаро точно не было с этим проблем, как и с финансами.
Облизнув свои губы, Анна краем глаза заметила яркое синее пятно, что направлялось в их сторону. Рядом с парой довольно шустро материализовалась рыжеволосая вампирша. Анна сразу поняла, что девушка одна из детей ночи.

- Моё почтение, Элендил, - на пухлых губах незнакомки растянулась хитрая лисья улыбка, - ты решил сегодня удивить всех? Признаться, женская часть гостей в негодовании от того, что у нас сегодня будет та, кто украдет твое внимание.
Рыжая вампирша довольно показательно игнорировала Анну, общаясь с мужчиной. И то, что она обращалась на "ты" говорило о том, что они довольно хорошо знакомы.

Анна решила не поддаваться на столь открытую провокацию незнакомки, просто отвернувшись от той и медленно пригубив еще вина.

Взгляд Анны молнией метнулся на вампира, когда тот коснулся подбородка девушки. Спокойный, и даже холодный взгляд алых глаз замер не на Лилианне, а на Элендиле. Если для вампиров такое поведение могло быть нормой, то для неё - нет. К тому же, она прекрасно помнила как относился к ней Леонард. Он бы никогда не позволил себе даже пальцем коснуться другой женщины в присутствии своей дамы сердца. Внутри апостола что-то опасно отозвалось... но не ревность, скорее обида. После всех слов, сказанных мужчиной между ними в порывах страсти, сейчас она размышляла как обычная смертная девушка. Хотя дает ли вечность право вести себя подобным образом?

- Разумеется расстроены, - рыжая продолжила щебетать, воодушевленная вниманием вампира к себе.
Пусть даже столь мимолетным.
- Каждая из здешних особ, даже замужние, мечтали бы оказаться, ммм... вашей соратницей на вечер, - она тихо хихикнула и добавила уже тише, - но это секрет. Я об этом не говорила.
Анна бы сейчас закатила бы глаза, если бы не показательное выступление Элендила в её сторону. Которое лишь сильнее распылило бурю внутри.
- Леди сама в силах представиться, - Анна дернула свою руку с фужером, забирая ее из пальцев Элендила.
По комнате потянуло ледяным холодом, кто-то даже поежился. В жаркое душное лето, это было удивительно. Кто-то даже зашептался по углам.

- Осмотрюсь, - девушка натянула на уста совершенно недоброжелательную улыбку и отошла от вампира.
Она не собиралась участвовать в этом представлении. Она не аксессуар, которым можно хвастаться, и не трофей. Анна надеялась на помощь Элендила с тем, чтобы войти в это общество, а вместо этого ощутила лишь злобу. Скрылась она довольно быстро, оставив вампира наедине с рыжей.
- Хм, - Лилианна улыбнулась еще шире, - не повезло со спутницей. Больно... обидчивая.

Лилианна прекрасно знала Элендила и то, на что он способен. Поэтому ничего не ответила, и, конечно же, не смела его останавливать или задерживать. Но злобный взгляд вампирши точно пытался просверлить сначала спину Анны, а затем и его. Просто так она сдаваться не собиралась. Для начала нужно узнать кто такая Анна и откуда она вообще взялась. А для подобного у неё достаточно денег и влияния. Поэтому перехватив бокал вина, Лили удалилась в свою прежнюю компанию, где собиралась перемыть косточки новому дуэту и зародить у общества не самое лучшее мнение о выборе Элендила.

Анна же, избавившись по пути от недопитого бокала вина, направлялась в поисках более менее уединенного места. Она буквально кожей ощущала внимание к себе, а острый слух вампира позволял слышать многое, чего не услышали бы другие. По сути, ей было всё равно. Её новая жизнь еще даже приблизительно не была представлена девушкой. Нужно ли ей вообще это внимание? Теперь у неё есть то, чего нет у многих. Она может потратить свою жизнь и возможности на что-то новое, вдали от прогнившей знати этого мира. Хотя в какой-то момент проскочила мысль о том, чтобы дать волю печати и поставить всех здесь на колени. Но... она не такая. И никогда такой не станет, сколько бы тьмы не было внутри неё.

Найдя дверь на балкон, что скрывалась за тяжелыми шторами, девушка скользнула туда. Жаркие воздух совсем не бодрил, но тут хотя бы не было никого. Её взгляд замер на городе, который она еще совсем не знала. В Васгарде она знала каждый проулок, каждый камушек. А здесь она была чужая... Примет ли он её, или исторгнет как что-то чужеродное? Память зацепилась за родителей. Как они там? Скорее всего не находят себе места от горя. Ищут ли её еще? Или уже признали погибшей? Узнать бы...хоть немного. Но это было возможно. Аммарет ведь видит и слышит всё. Именно об этом она и спросит у него в следующий раз.

В этот самый момент Анна ощутила позади себя Элендила. Её плечи напряглись. Если мужчине был уже не первый век, то Анне еще нет и 20. Для неё все эти игры в чувства еще болезненны. Особенно на публику. Поведение вампира задело её, возможно даже слишком. Но показывать этого она не хотела. Хотя... наверное уже показала. Её раздражением и обидой можно было просто задохнуться сейчас. Но Анна молчала.

Когда вампир встал к ней лицом, пыталась до последнего не смотреть на него. Словно маленькая девчонка, она пыталась показать свой протест и недовольство. Хотя взрослые люди о таком просто прямо говорят. Но она знала Элендила чуть больше недели, и совсем не была уверена в том, что знает его так, как хотела бы. Доверие... вряд ли оно так быстро появляется. А вот обиды растут словно сорняки. Когда он заговорил, Анна лишь сильнее сжала губы. Она не хотела отвечать, не хотела давать волю своим эмоциям. Она и так это уже сделала, там, на виду у всех. Но когда девушка оказалась в его объятиях, внутри что-то предательски дрогнуло. Сейчас рядом с ней был лишь он, а значит был единственным, кому можно было хоть немного доверится.
- Мне это всё не нравится, - наконец-то выдавила из себя, снова уводя взгляд и не желая сталкиваться с вампиром взглядом.
Он прекрасно понимал, о чем она говорила. И при этом прекрасно мог ощущать в ней всё еще живую детскую позицию, не свойственную вампирам. Она была апостолом одного из темных богов, но при этом оставалась в чем-то наивной и нежной. Вряд ли такое сочетание вообще можно считать нормальным.